Тексты неаполитанских песен

Mò fanno dduje anne, trasenno 'a staggiona,
Me trase 'int' ô core 'na bella guagliona,
Russagna 'e capille.
Passato 'nu mese, pe' stregnere 'a cosa,
Parlaje dint' â casa c' 'o pate d' 'a sposa,
'Nu certo 'on Achille.
– Ma pienzece buono, – 'na voce dicette –
Chi arape famiglia s'attacca, se mette
'Na brutta catena.
Guagliò, statte attiento! Che zzarro ca piglie!
Po' vene 'a strettezza, po' veneno 'e figlie.
Che pena! Che pena! Guagliò, lassa stà!

Statte sulo, sulo, sulo
C' 'a mugliera fa crepà.
Tiene 'e llire, sì figliulo.
Lassa stà! Lassa stà!
Cu che core uno se 'nzora
Quanno tene chistu mare!
Quanno a Napule sta ancora
Marechiare, Marechiare!

Che bona avvertenza me dette 'sta voce!
Cunziglia era bella, ma 'a voce cchiù doce,
Cchiù bella 'e Cunziglia.
Llà 'o pate, 'on Achille, menava stuccate:
Triate, sicarie, café, campagnate
Cu tutt' 'a famiglia.
'Na vota dicette, – Sentite 'na cosa:
Facimmo una casa, si no, chella sposa
Che ffa sola sola?
E allora i' penzaje: Guagliò, statt'attiento!
Riflettece buono ca chist' è 'o mumento!
Ritira parola! Guagliò, lassa stà!

Statte sulo, sulo, sulo
C' 'a mugliera fa crepà.
Tiene 'e llire, sì figliulo.
Lassa stà! Lassa stà!
Cu che core uno se 'nzora
Quanno tene chistu mare!
Quanno a Napule sta ancora
Marechiare, Marechiare!

E 'ammore fernette. Cunziglia è spusata.
Ma 'o povero sposo che sciorta ha 'ntuppata,
Spusanno a Cunziglia!
Denare p' 'a casa, p' 'a spesa, p' 'a vesta.
D' 'o ppoco 'e mesata che ddiece lle resta?
Se fa meraviglia.
Nun beve, nun fuma, nun tene difette
E 'o pate, 'on Achille, ca zuca anisette,
Ca fuma tuscane.
Ah! Povero sposo, nce sì capitato.
Io stongo cujeto pecché sò scuitato,
Nun penzo a dimane, nè penzo a spusà.

Stongo sulo, sulo, sulo,
Aggio voglia 'e me spassà.
Tengo 'e llire, sò figliulo,
Ch'aggi' 'a ffà? Ch'aggi' 'a ffà?
Cu che core uno se 'nzora
Quanno tene chistu mare!
Quanno a Napule sta ancora
Marechiare, Marechiare!

Уже два года, как, в начале лета,
Моё сердце затронула красивая девушка
С рыжими волосами.
Спустя месяц, чтобы договориться о свадьбе,
Я говорил в их доме с её отцом,
Неким доном Акилле.
– Но, подумай хорошо, – сказал мне голос разума, –
Кто создаёт семью, связывает себя, обременяет
Скверной цепью.
Парень, будь осторожен! Какую ошибку ты делаешь!
Потом будет экономия средств, потом будут дети.
Какая боль! Какая боль! Парень, брось всё это!

Оставайся один, совсем один,
Ведь жена заставляет проклинать всё на свете.
У тебя есть деньги, ты молод.
Брось эту затею! Брось!
С каким же сердцем женятся,
Когда есть это море!
Когда в Неаполе всё ещё есть
Марекьяро, Марекьяро*!

Какое хорошее предостережение сказал мне голос!
Консилья была красива, но милый голос разума
Милее Консильи.
Её отец, дон Акилле, остроумничал:
Театры, сигары, кафе, пикники
Вместе со всей семьёй.
Однажды он сказал, – Послушайте:
Давайте жить все в одном доме, если нет, твоя жена
Что будет делать совсем одна?
И тогда я подумал: Парень, будь осторожен!
Вот самый подходящий момент!
Откажись от женитьбы! Парень, брось всё это!

Оставайся один, совсем один,
Ведь жена заставляет проклинать всё на свете.
У тебя есть деньги, ты молод.
Брось эту затею! Брось!
С каким же сердцем женятся,
Когда есть это море!
Когда в Неаполе всё ещё есть
Марекьяро, Марекьяро!

Прошла любовь. Консилья вышла замуж.
Но какую судьбу обрёл бедный её муж,
Женившись на Консилье!
Деньги в дом, на покупки, на одежду.
С его маленького жалования что ему остаётся?
Он удивляется этому.
Он не пьёт, не курит, не имеет пороков,
А её отец, дон Акилле, пьёт анисовый ликёр
И курит тосканские сигары.
Ах! Бедный муж, пропал ты.
А я спокоен, я – холостяк,
Я не думаю о завтрашнем дне, не думаю о женитьбе.

Я один, совсем один,
Мне так хочется веселиться.
У меня есть деньги, я молод,
Что же делать? Что же делать?
С каким же сердцем женятся,
Когда есть это море!
Когда в Неаполе всё ещё есть
Марекьяро, Марекьяро!